Подборка лучших высказываний, афоризмов и цитат Никколо Макиавелли по мнению зацитачено.ru. Надеемся что, среди подобранных нами жизненных высказываний, вы найдете нужную мысль.
Расточая чужое, ты прибавляешь себе славы, тогда как расточая свое, ты только себе вредишь.
Каждый видит, каким ты кажешься, мало кто чувствует, каков ты есть.
Государства приобретаются либо своим, либо чужим оружием, либо милостью судьбы, либо доблестью.
Люди мстят только за малые и средние обиды, тогда как великие отнимают у них силы для мщения.
добрыми делами можно навлечь на себя ненависть точно так же, как и дурными.
Кто хочет жить в мире, тот должен готовиться к войне.
Никогда не будет ни прочной, ни долговечной та власть, которая опирается на наемное войско.
Горе будет тому, кто умножает чужое влияние, которое достигается силой и деньгами. Поэтому тупое служение идолу ведет к предательству, недоверию и казни.
Государь не волен выбирать себе народ, но волен выбирать знать, ибо его право карать и миловать, приближать и подвергать опале.
Кто думал головой и действовал руками, не полагаясь на удачу, тот дольше управлял державой.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Люди по своей натуре таковы, что не меньше привязываются к тем, кому сделали добро сами, чем к тем, кто сделал добро им.
Люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого.
С врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй – зверю.
Войны начинают, когда хотят, но кончают их, когда могут.
Об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает.
Кто не похож на всех, тот один против всех, ибо мир создан для черни и нет в нем никого, кроме черни.
Лучше проиграть со своими, чем выиграть с чужими, ибо не истинна та победа, которая добыта чужим оружием.
Государю нет необходимости обладать всеми добродетелями, но есть прямая необходимость выглядеть обладающим ими.
Войны начинают когда хотят, но завершают, когда могут.
Всякая перемена прокладывает путь другим переменам.
Люди не умеют быть ни достойно преступными, ни совершенно хорошими; злодейство обладает известным величием или является в какой-то мере проявлением широты души, до которой они не в состоянии подняться.
А надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми.
Кто сам хороший друг, тот имеет и хороших друзей.
Кто сам хороший друг, тот имеет и хороших друзей.
Злодейская форма завуалирована величием и душевной широтой, способность на которую у противников добра к сожалению отсутствует.
Скрой то, что говоришь сам, узнай то, что говорят другие и станешь подлинным князем.
Язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли.
Чтобы меньше вреда приносили обиды – их наносят много и часто. Благодетельность становится эффективной долгие лета, если ее растянуть по времени и в пространстве.
Никколо Макиавелли
Люди не умеют быть ни совсем дурными, ни совсем хорошими.
Добро приедается.
Лучше быть смелым, чем осторожным, потому что судьба – женщина.
Войны начинают когда хотят, но завершают, когда могут.
Чтобы постигнуть сущность народа, надо быть государем, а чтобы постигнуть природу государей, надо принадлежать к народу.
Умы бывают трех родов: один все постигает сам; другой может понять то, что постиг первый; третий – сам ничего не постигает и постигнутого другим понять не может.
Всего ужаснее сознавать, что силы есть, что мог бы что-нибудь сделать и что никогда ничего не сделаешь – погибнешь бессмысленно.
Достойную осуждения ошибку совершает тот, кто не учитывает своих возможностей и стремится к завоеванию любой ценой.
Человек осмотрительный, не умеющий сделаться отважным, когда это необходимо, становится причиной своей гибели.
Я уподобил бы судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от нее прочь, все отступают перед её напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так, — разве это мешает людям принять меры предосторожности в спокойное время, то есть возвести заграждения и плотины так, чтобы, выйдя из берегов, река либо устремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег?
Государю, который сам не обладает мудростью, бесполезно давать благие советы.
Чтобы постигнуть сущность народа, надо быть государем, а чтобы постигнуть природу государей, надо принадлежать к народу.
Привидения величественнее издали, чем вблизи.
Честолюбие – такое сильное человеческое чувство, что как бы высоко мы ни забирались, мы никогда не испытываем удовлетворения.
Люди так простодушны и так поглощены ближайшими нуждами, что обманывающий всегда найдет того, кто даст себя одурачить.
Язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли.
Если власть заинтересована в том, чтобы развратить народ, она достигает желаемого, поощряя предателей, вместо того чтобы наказывать их.
Неразумие людей таково, что они часто не замечают яда внутри того, что хорошо с виду.
Творцы законов в республиках и королевствах должны твердо сдерживать корыстные устремления людей и лишать их всякой надежды на безнаказанность.
Наименьшее зло следует почитать благом.
От частоты откровения истинность не стирается: «Счастье — это когда тебя понимают».
Государю нет необходимости обладать всеми добродетелями, но есть прямая необходимость выглядеть обладающим ими.
Нельзя верить тому, что видишь в спокойное время.
Обманываясь в общих вопросах, люди никогда не обманываются в частных.
Чтобы узнать, что должно случиться, достаточно проследить, что было. Это происходит от того, что все человеческие дела делаются людьми, которые имели и всегда будут иметь одни и те же страсти и поэтому неизбежно будут должны давать одни и те же результаты.
Ничто другое не истощает себя так, как щедрость: выказывая ее, одновременно теряешь самую возможность ее выказывать и либо впадаешь в бедность, возбуждая презрение, либо разоряешь других, чем навлекаешь на себя ненависть.
Основой власти во всех государствах – как унаследованных, так и смешанных и новых – служат хорошие законы и хорошее войско.
Тяжелую болезнь вначале легко вылечить, но трудно распознать, когда же она усилилась, ее легко распознать, но уже трудно вылечить.
С тех пор, как люди поверили, что ради блаженства на небе должно терпеть всякую неправду на земле, негодяям открылось великое и безопасное поприще.
Раз в силу своей природы человек не может ни иметь одни добродетели, ни неуклонно им следовать, то благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же — воздерживаться по мере сил, но не более.
Нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми.
Обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше.
Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходимость.
Господь не все творит своими руками, чтобы не лишать нас свободного разума и части заслуженной славы.
С врагом можно бороться двумя способами: во-первых — законами, во-вторых — силой. Первый способ присущ человеку, второй — зверю.
Умы бывают трех родов: один все постигает сам; другой может понять то, что постиг первый; третий – сам ничего не постигает и постигнутого другим понять не может.
Дружбу, которая дается за деньги, а не приобретается величием и благородством души, можно купить, но нельзя удержать.
Обманываясь в общих вопросах, люди никогда не обманываются в частных.
Я не думаю, что в республике можно найти что-нибудь более недостойное, чем когда закон принимают и его не соблюдают, и уж тем более, когда закон не соблюдает сам его законодатель.
Только те способы защиты хороши, основательны и надежны, которые зависят от тебя самого и от твоей доблести.
Поистине страсть к завоеваниям — дело естественное и обычное.
Люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого.
Едва лишь люди перестают бороться, вынуждаемые к борьбе необходимостью, как они тут же начинают бороться, побуждаемые к тому честолюбием.
Честолюбивые устремления людей не знают конца: сначала они стремятся к тому, чтобы не обижали их самих, затем сами начинают обижать других.
Власть, основанная на любви народа к диктатору, – слабая власть, ибо зависит от народа, власть, основанная на страхе народа перед диктатором, – сильная власть, ибо зависит только от самого диктатора.
Когда дело идет о спасении отечества, не может быть речи о предательстве и верности, о зле и добре, о милосердии и жестокости, – но все средства равны, только бы цель была достигнута.
Никогда не будет ни прочной, ни долговечной та власть, которая опирается на наемное войско.
У победителя много друзей, и лишь у побежденного они настоящие.
Не верь, когда какой-то лицедей кричит, что жизнь ему отрада, дескать. Отраднее, чем жить среди людей, со свиньями в хлеву помои трескать.
Люди меньше всего остерегаются обидеть того, кто внушает им любовь, нежели того, кто внушает им страх.
Общие невзгоды переносятся с большим терпением, чем отдельные.
Те, кто соблюдает нейтралитет, сталкиваются с ненавистью побежденных и презрением победителей.
Презрение и ненависть подданных — это то самое, чего государь должен более всего опасаться.
Коли нету здравого ума, Не будут долговечными державы, Где перемен сплошная кутерьма.
Народ, привыкший жить под властью государя и благодаря случаю ставший свободным, с трудом сохраняет свободу.
Смотри своей судьбе в лицо, сторонись зла, но коли не можешь его избежать сноси ожидающую тебя расплату как мужчина, не падай духом, не расслабляйся, как женщина.
Цель оправдывает средства.
Любви со страхом никогда не ужиться.
Человеческое честолюбие не знает границ: вначале люди стремятся оградить себя от обид, а затем сами готовы обидеть ближних.
Достойную осуждения ошибку совершает тот, кто не учитывает своих возможностей и стремится к завоеваниям любой ценой.
Сохраняют благополучие те, чей образ действий отвечает особенностям времени, и утрачивают благополучие те, чей образ действий не отвечает своему времени.
Совершенная истина почти всегда кажется невероятною.
Наемная армия опасна нерадивостью, союзническая – доблестью и отвагой.
Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению.
Истинные творцы вселенских законов королевских и республиканских обязаны устранить всякую надежду на безнаказанность и твердо сдержать людскую корысть в определенных рамках.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Кто меньше полагался на милость судьбы, тот дольше удерживался у власти.
Главные основы государства – хорошие законы и хорошие войска; хорошие законы бессильнытам, где нет хороших войск, там же, где есть хорошие войска, необходимо хорошие законы.
Здесь происходит то же самое, что с чахоткой: врачи говорят, что в начале эту болезнь трудно распознать, но легко излечить; если же она запущена, то ее легко распознать, но излечить трудно. Так же и в делах государства: если своевременно обнаружить зарождающийся недуг, что дано лишь мудрым правителям, то избавиться от него нетрудно, но если он запущен так, что всякому виден, то никакое снадобье уже не поможет.
На самом деле, нет более действенного метода поработить город, чем его разрушение.
Народные массы мудрее и постояннее государя.
Открытие новых истин всегда было и будет столь же опасно, как открытие новых земель.
Всякий видит, чем ты кажешься, немногие чувствуют, кто ты на самом деле.
Войны начинаются по желанию, а заканчиваются по возможности.
Заблуждается тот, кто думает, что новые благодеяния могут заставить великих мира сего позабыть о старых обидах.
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса — волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков.
Вынося приговор, нужно руководствоваться человеколюбием, осмотрительностью и милосердием.
Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого.
Кто имеет хорошее войско, найдет и хороших союзников.
Любовь плохо уживается со страхом. Каждый видит, каким ты кажешься, мало кто чувствует, каков ты есть.
Все вооруженные пророки побеждали, а все безоружные гибли.
После смерти я хочу попасть в ад, а не в рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай населен одними нищими, монахами и апостолами.
Политику не следует становиться рабом собственного слова.
Тяжелую болезнь вначале легко вылечить, но трудно распознать, когда же она усилилась, ее легко распознать, но уже трудно вылечить.
Следует заранее примириться с тем, что всякое решение сомнительно, ибо это в порядке вещей, что избегнув одной неприятности, попадёшь в другую.
Избегнув одной неприятности, попадаешь в другую; однако в том и состоит мудрость, чтобы, взвесив все возможные неприятности, наименьшее зло почесть за благо.
Язык и речь помогают людям скрывать свои помыслы.
Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные — исполнять сами.
Между тем, как живут и как надлежало бы жить, имеется такая разница, что тот, кто из-за долженствующего произойти упускает из виду действительно происходящее, – тот скорее уготовляет свою погибель, нежели свое спасение, ибо человек, который захотел бы во всем следовать одному добру, неминуемо погиб бы среди стольких порочных людей.
И всё же, ради того, чтобы не утратить свободу воли, я предположу, что, может быть, судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям.
Люди не умеют быть ни совсем дурными, ни совсем хорошими.
Умы бывают трёх видов: один всё постигает сам; другой может понять, что постиг первый; третий сам ничего не постигает и постигнутого другими понять не может.
Масса не способна учредить государственного порядка, потому что по различию мнений никак не может понять его хорошей стороны, но, раз испытав хороший порядок на опыте, она не согласится с ним расстаться.
Возвращаясь к спору о том, что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись, скажу, что любят государей по собственному усмотрению, а боятся – по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Достойную осуждения ошибку совершает тот, кто не учитывает своих возможностей и стремится к завоеваниям любой ценой.
Война сладка тому, кто её не изведал.
Люди не умеют быть ни совсем дурными, ни совсем хорошими.
Самое же главное для государя — вести себя с подданными так, чтобы никакое событие, ни дурное, ни хорошее, не заставляло его изменить своего обращения с ними, так как, случись тяжелое время, зло делать поздно, а добро бесполезно, ибо его сочтут вынужденным и не воздадут за него благодарностью.
Ибо умы бывают трёх родов: один всё постигает сам; другой может понять то, что постиг первый; третий — сам ничего не постигает и постигнутого другим понять не может. Первый ум — выдающийся, второй — значительный, третий — негодный.
Лучше проиграть со своими, чем выиграть с чужими, ибо не истинна та победа, которая добыта чужим оружием (речь идет о целесообразности использования союзных или наемных войск).
Достойную осуждения ошибку совершает тот, кто не учитывает своих возможностей и стремится к завоеваниям любой ценой.
Если необходимо нанести человеку оскорбление, оно должно быть настолько жестоким, чтобы не нужно было опасаться мести за него.
Войны начинаются, когда вы их начинаете, но они не останавливаются, когда вы этого захотите (вариант: Войны начинаются по вашей воле, но не прекращаются по вашему желанию).
Нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми.
К оружию следует прибегать в последнюю очередь, когда другие средства окажутся недостаточны.
Человек по природе своей склонен более к осуждению, чем к похвале.
Не следует никому давать советы и пользоваться чужими советами, кроме общего совета – правила каждому – следовать велениям души и действовать смело.
Фортуна – все равно что женщина, и тот, кто хочет ее покорить, должен спорить с ней и бороться, как борьба с женщиной требует битья ее и помыкания ею.
Войны начинают, когда хотят, но кончают – когда могут.
С врагом можно бороться двумя способами: во-первых – законами, во-вторых – силой. Первый способ присущ человеку, второй – зверю.
Чужие доспехи либо широки, либо тесны, либо слишком громоздки.
Гораздо вернее внушить страх, чем быть любимым. Люди меньше боятся обидеть человека, который внушал им любовь, чем того, кто действовал страхом. Ведь любовь держится узами благодарности, но эти узы рвутся при каждом удобном для них случае. Страх же основан на боязни, которая не покидает тебя никогда.
Обманываясь в общих вопросах, люди никогда не обманываются в частных.
Добрыми делами можно навлечь на себя ненависть точно так же, как и дурными.
Каждый видит, каким ты кажешься, но мало кто чувствует, каков ты есть.
Честолюбие — такое сильное человеческое чувство, что как бы высоко мы ни забирались, мы никогда не испытываем удовлетворения.
Чтоб сохранить самодержавие, государь не может постоянно оказывать добро, ему приходится скалить зубы, пользуясь кнутом по мере надобности.
Люди вообще судят больше по наружности, чем по содержанию. У всех есть глаза, но лишь у немногих – дар проницательности.
Война – неплохое дело, если на броне видны отблески надежды.
Кто меньше полагался на милость судьбы, тот дольше удерживался у власти.
Человек мудрый должен всегда выбирать дороги, испытанные великими людьми и подражать самым замечательным, так что если он и не достигнет их величия, то воспримет хоть некоторый его отблеск.
Скрой то, что говоришь сам, узнай то, что говорят другие, и станешь истинным князем.
Войны нельзя избежать, ее можно лишь отсрочить — к выгоде вашего противника.
Нельзя попустительствовать беспорядку ради того, чтобы избежать войны, ибо войны не избежишь, а преимущество в ней утратишь.
Заблуждается тот, кто думает, что новые благодеяния могут заставить великих мира сего позабыть о старых обидах.
Фортуна принадлежит к тому полу, который уступает только силе и отталкивает от себя всякого, кто не умеет сметь.